Мы давно в шутку переводим с латышского на русский слово «страдать» - «работать».
Работа в Латвии и впрямь форменное страдание. Во-первых, негде. Во-вторых, за работу не платят. В-третьих, жизнь наша - выжимание ради выживания.
Но не все ещё соки из нас выжаты, так что конца страданиям не видно.
У меня давно сложилось впечатление, что моя родная страна меня не любит. И живу я согбенный вопросом: «За что?» Ведь так обидно, так больно!
Не утешает даже то, что государственная ненависть к собственному населению - вненациональна. Изрядно достаётся и рядовым латышам, открыто не проявляющим семи пядей во лбу, а потому тоже страдающим по полной.
Наши депутаты да чиновники - не законо-, а проблемотворцы.
Сколько разновозрастного народа поуезжало из страны, сколько способных на страдания специалистов и работяг обрели свои новые родины! В Германии и в Ирландии, в Испании и в Норвегии, в Америке и в Австралии!
И не верьте статистам да социологам: якобы многие возвращаются - возвращаются единицы. ТАМ они нужнее, ТАМ о них заботятся, ТАМ они социально защищены. ТАМ их дети получают бесплатное образование, ТАМ медицина не делит на своих и чужих.
ТАМ трудно ужиться (смена менталитета, образа жизни), но легко и понятно жить.
А вернёшься домой, где свирепствует бездумная Власть, - и очень скоро хочется назад.
Помню, как мой старый приятель и одноклассник Гера Таль, которому звёздный папа помог покинуть СССР, не выдержал тамошнего одиночества и решил вернуться. И как он рассказывал:
- Во Львове вышел я из вагона покурить, огляделся: грязища, люди спят прямо на полу, лица у всех угрюмые, безрадостные - и мне сразу возвращаться расхотелось.
Но в то время ездить туда-сюда было невозможно, и Гера ещё надолго осел в Риге. Пока не эмигрировал в Израиль. Сегодня он там известный хирург-стоматолог. Как шутил когда-то Михаил Жванецкий, «жалеет страшно».
Аналогичное чувство - нежелание возвращаться - сегодня овладевает каждым нашим туристом.
Вот и мы с женой - только что вернулись из Италии. Отдохнули, загорели, насладились.
Заметили некоторые странности, которые не бросаются в глаза, но немало озадачивают.
На пляже там установлены лежаки да зонты, под душем можно избавиться от песка, каждые 500 метров - бесплатно! - с детьми работают аниматоры.
У нас почему-то ничего этого нет, а все детские развлечения - за немалые деньги.
В любом кафе и даже в ресторане можно посетить туалет.
У нас почему-то отправление нужды - мероприятие платное. Люди доводят себя до исступления - может, именно поэтому муниципалы так часто задерживают «писающих на Милду мальчиков»?
Так и быть, поделюсь и пикантной, интимной подробностью. Дома, после головомойки под душем, моя причёска роняет немало волос на поддон.
В итальянском душе, под итальянской водой я не потерял ни единого волоска.
У нас же об очистных сооружениях и качестве воды только рапортуют, а из кранов бьёт такое - стиральные машины выходят из строя!
Но самое разительное для меня, человека, 20 лет отдавшего шоу-бизнесу, оганизовавшего в Латвии фестивали, конкурсы, добрую сотню различных концертов, случилось в Вероне.
Побродив по городу, овеянному, благодаря Шекспиру, самым романтичным настроением, сфотографировавшись с Джульетой под её балконом, мы завершили день походом на оперу «Тоска» Джакомо Пуччини.
Арена ди Верона - античный римский амфитеатр, которому 2000 лет. На главной площади города, Пьяцца Бра, перед входом в Арену можно купить стильные седушки с её изображением. Хочешь не хочешь, а приобретёшь, хотя бы как сувенир, ведь нагретые солнцем каменные ступени, на которых мы сидели, в них не нуждаются.
На входе в Арену бесплатно выдают свечи. Арена вмещает 15 000 человек, и, когда после захода солнца зрители их зажигают, это впечатляет.
И было действо, и звучала музыка, и в грандиозных декорациях пели прекрасные артисты, и палили пушки… И зрители расходились с ощущением торжественности и праздника на душе.
И, как невольно текли по щекам слёзы при виде Джульеты (думаю, не я один в юности бредил столь же чистой любовью), так ранили мне душу и воспоминания о концертном зале «Дзинтари», в который мы сходили накануне отъезда в Италию.
«Давали» виртуоза гитары Дидюлю. Дидюля - чудо, но речь не об этом.
Седушки продавали напрокат - серые, как вся наша страна. Да и сам зал «Дзинтари» олицетворял собой всю Латвию в целом. Люди за деньги, вполне сравнимые с веронскими, загнаны в периметр, по краям которого, в форменной одежде, стояли рядовые работники зала, молодые люди и девушки.
Было градусов 13. Пронизывающая холодная сырость, люди вереницами уходили «к югу», оставшиеся романтично согревали друг друга объятьями... Требовать включить отопление не у кого - администрации на месте не было. На мою просьбу согреть зябнувших женщин работники зала разводила руками: директор - дома, пьёт горячий чай. Зачем ему Дидюля, если на него никто из правительственных кругов не придёт? Можно и отопление в зале не включать. А оно есть, и стоимость билета предполагает комфортное присутствие в зале. Но это же латышский чиновник, что с него взять, свои деньги получил, а на народ наплевать. Как наплевать, к примеру, на двух женщин из нашей компании, наутро проснувшихся с простудой и температурой под 39.
Вот и складывается у меня впечатление, что моя родная страна меня не любит.
А уезжать мне отсюда нельзя. Даже отбросив любовь к Риге, в которой я родился. У меня тут родители, не самые молодые и здоровые люди. У меня тут дети, с их детьми. У меня тут друзья.
Весь этот комплект наверняка есть и у латышских чиновников, но живут-то они не ради наших с вами, а исключительно ради своих личных семей.
Но мы же не сдаёмся? Мы сила несокрушимая!